День не задался с самого начала. Во-первых, в горах неожиданно случился обвал. Где-то там, у каменных шпилей. Грохот, собственно, распугал всю ту живность, что еще могла сгодиться на корм крупному хищнику. Последний, кстати, тоже весьма встревоженный оглушительным грохотом где-то в вышине, предпочел убраться от перевала подальше. Мало ли что, всё-таки получить по спине камнем не каждому хочется...
А потом и началось самое интересное. Хищник спустился вниз, в предгорья, причем спустился крайне неудачно: четко на волчьи земли. Здесь начинались холмы, здесь начинались охотничьи угодья серых хищников, чьи метки пахли так отвратно и мерзко. Дагон, воспринимавший этих зверей только как конкурентов, настроен был очень агрессивно, нагло пробираясь сквозь заросли терновника дальше, в самую глубь чужой территории.
Холмы. Сплошные холмы тянулись перед глазами. Всё-таки, территории, что отхватила стая, были очень хороши. И, главное, здесь хватало дичи. Несколько раз смилодон натыкался на след зайцев и оленей, пару раз вспугнул каких-то птиц. Он бы с удовольствием поохотился, но напряжение не отпускало. Ты на чужой земле. Ты - чужак. Дагон прекрасно помнил, как он сам поступал с гостями в данных случаях. Так что мешает волкам, пусть и менее крупным, чем он сам, так поступить? Тем более, их значительно больше.
Инстинкт самосохранения успешно нагнетал обстановку.
Волчий запах резанул так, словно был вражескими когтями. Повернув голову, в профиль казавшуюся несколько горбатой, смилодон прижал уши и направился в сторону своего потенциального противника. Ступал осторожно, подходя так, чтобы подлец-ветер не выдал его местоположение слишком рано. Впрочем, незаметным бы к щуплому светлому зверю подобраться не получилось бы: волк занял удобное положение, разлегшись на вершине холма. Пару минут простояв в задумчивости, впившись немигающим взором в волка, Дагон принял решение. Тряхнул головой и, абсолютно не скрываясь, двинулся к волку.
Шел медленно, плечами раздвигая ветви, голову слегка опустив вниз, не сводя желтых глаз с хозяина этой земли. Шел вроде бы шатко, неуклюже, но ощущал себя Дагон сжавшимся и готовым для броска.
Шаг. Шаг. Шаг. Не дойдя до волка, смилодон остановился, приоткрыл пасть и издал утробное, глухое рычание. Коротко рыкнул, словно приветствуя. А после - застыл, ожидая реакции.

Реакция оказалась весьма... Неожиданной. Дагон слегка наклонил голову, с интересом, уже явственно обозначившимся на его широкой морде, рассматривая белого с желтоватыми подпалинами волка. Мелкого, явственно напоминающего больше койота, чем тех серых или белых зверюг, что нередко рыскали в предгорьях. Впрочем, в семье не без урода, верно?
Разноцветные глаза на секунду смутили смилодона: такого он раньше никогда не видел. Переступил тяжело с лапы на лапу, а после сделал еще пару шагов, чувствуя на себе внимательный, даже несколько оценивающий взгляд волка. Чтож, в панику не ударился - уже хорошо. Интереснее будет.
- Как зовется твоя стая, волк? - отрывисто, рычаще осведомился смилодон, садясь напротив своего собеседника. Особенного смысла в ответе волка не было, но порой Дагона посещала мысль, что невероятно полезно знать такие мелочи. Хоть теперь он сможет разобраться в ситуации. Ибо долина эта для него - неведомая страна, где что только не происходит. Пару раз со своих скал смилодон наблюдал волчью охоту и вскоре пришел к выводу, что стаи здесь две. Во всяком случае, две стаи точно имели выход к горному хребту.
А это Дагона не устраивало. Его земля - это его земля. Пусть даже еды там стало меньше... Соблазнительный запах щекотнул ноздри. Хищник среагировал мгновенно, даже не подумав: развернулся всем корпусом, впившись взором в сероватую точку у подножия холма. То ли заяц, то ли кто-то ему подобный. Пару секунд понаблюдав за копошением потенциальной добычи, смилодон всё же пересилил себя, сглотнул, повернулся к волку вновь. Негоже ему, хозяину гор, опускаться до охоты на чужой территории. Да и ладно бы на кого-то крупного и внушительного, а тут... На зайца! Да он, Дагон Второй, сам бы себя потом не смог уважать. Ну, когда насытился бы. Точнее, заморил червячка.
Облизнувшись, Дагон наконец вспомнил о своём собеседнике. Сам саблезубый разговорчивостью не отличался, а волчишке, похоже, всё-таки было страшно. Осознав этот факт, смилодон ощутил прилив сил и странную сладость, проскользнувшую на языке. Да, такая она, самовлюбленность.
Поведя плечами, зверь сощурился, словно кот, съевший банку сметаны. Солнце здесь грело сильнее, чем в горах: Дагон ощущал, как скользят по шкуре солнечные лучи, нагревая её. Неудивительно, что волк ушел от своих. Таким местечком Дагон бы тоже не решился делиться... Ну, что же, прости волчок, твоему одиночеству на сегодня пришел конец. Или, быть может, не только на сегодня? Дагон не удержался от многозначительной, весьма нехорошей усмешке. С чувством юмора у пылкого смилодона было плохо.

Всё вокруг казалось каким-то иллюзорным. И земля под лапами, еще холодная и не прогретая весенним солнцем; и белые полосы снега на склонах... На мгновение Дагон забыл о том, что он здесь гость незваный и вообще, что рядом с ним сидит зверь, от которого можно ждать всякого.  На мгновение замечтался. Такой живописной картины в горах не увидишь. Хотя и там закаты-рассветы очень даже ничего... А уж обрывы-то, обрывы! Глянешь - и лапы судорогой сводит.
Дагон вынырнул из омута своих мыслей неожиданно, резко. Секунду-другую задумчиво смотрел на волка, а после сухо кивнул, заслышав его слова. Говорил этот маленький хищник очень приятно, слова ласкали слух смилодона, не напрягали, да и вообще - успокаивали. От этого всего хищник приходил в благодушное настроение и только поэтому, вероятно, заприметив маневр волка, Дагон только лишь ощерился, демонстрируя полный набор клыков.
- Знания - это сила, - веско прорычал смилодон, ощущая себя хозяином положения. Куда делась его неуверенность, куда делись его тревоги? Именно сейчас Дагон ощущал себя именно тем, кем должен быть. Однако, следовало дать слово волку, иначе он просто сбежит. Подобные случаи на памяти смилодона уже случались. Обычно у последнего появлялся выбор: плюнуть на трусливого собеседника или прыгнуть на него сверху. Правда, после этого разговора точно не получалось.
- Неужели все волки такие, как ты? - он сощурился, а после добавил, уточнил, - раньше в вас было больше смелости.
Раньше. Да, Дагон уже имел дело с волками. Когда они ошивались в предгорьях постоянно, порой поднимаясь выше. Поговаривали, что когда-то волки пришли из-за горного хребта... Им повезло, что в ту пору Дагон еще не сторожил перевал. Иначе у воронов был бы богатый пир. Во всяком случае, именно так, самоуверенно конечно же, думал смилодон, невольно расправляя плечи и щуря на солнце желтые глаза. Погода баловала. Может, этот день всё-таки не настолько плох?
Негромко заурчав, точнее, заурчав хрипло и уж точно не ласково, Дагон вновь повернул голову к волку и шумно втянул воздух. Следовало запомнить запах этих.... шелеста трав. Интересно, интересно.
- Есть еще стаи? - громыхнул саблезубый, неожиданно вставая и вальяжно потягиваясь, одновременно настороженно обозревая местность. Мало ли. Этот волчок может спокойно его забалтывать, а его родичи подкрадываться со спины. Всякое бывает, верно?

Дагон в очередной раз отметил, как удивительно спокойно ведет себя волк. С ним, с одним из самых опасных хищников этой планеты! Честно говоря, подобное настораживало. Если зверь ведет себя столь уверенно, значит, у него есть что-то в запасе. Козыри, так сказать. Правда, поведение волка никак нельзя было назвать вызывающим. А потому смилодон был спокоен.
- Ты странно говоришь, волк, - задумчиво пророкотал горный кот, пронзая своего собеседника внимательным взглядом. Удивительное дело, но ему становилось несколько неуютно под волчьим взглядом разноцветных глаз. Становилось как-то... Не по себе. Дагон списывал это на то, что он просто никогда не встречался с подобным. Эва, как порой шутит мать-природа, - с неким благоговением подумал хищник, делая шаг в сторону от волка. Его внимание вновь сделало скачок на предмет вроде бы обыденный и совершенно неинтересный: смилодон заинтересовался камнем, на котором до его прихода грелся волк. Плоский, шероховатый валун был теплым. Поставив на его поверхность свою тяжелую лапу, Дагон задумчиво наклонил голову. Как всё идеально продумано в этом мире...
- Будь рядом твои сородичи... - Дагон поднял задумчивый взор на волка, - ты бы был разговорчивее.
Это не было вопросом. Это было утверждение. Смилодон только сейчас удосужился обдумать слова своего собеседника, а умозаключение своё озвучить. Впрочем, констатация этого факта облегчения ему не принесла. Напротив, в душе шевельнулось что-то такое мерзкое, скользкое. Что-то такое, что смилодону не понравилось.
Он насторожил уши, взглянул вниз, на подножие холма. Во взоре его, который вернулся к волку вновь, мелькнул диковатый, хищный отблеск.
- У вас здесь много дичи, волк, - помолчал, ожидая ответа. Собственно, подтекст такому сообразительному зверю должен был бы понятен. Как понял уже Дагон, его собеседник умом отличался весьма острым. Не каждый найдется в подобной ситуации. Не каждый сможет быть настолько спокойным, стоя рядом со своей возможной смертью. В исходе боя один на один Дагон даже не сомневался. Впрочем, порой именно те, кого мы не воспринимаем как угрозу, становятся причиной многих проблем.
Одна маленькая песчинка способна повредить сложный механизм.

- И как нарекли тебя, чудной зверь? - наконец вопросил Дагон, мысленно ставя галочку, что желания сожрать или как-либо навредить волку у него нет совершенно. Вот иметь такого под боком, чтобы скрашивал одинокие серые вечера своими странными разговорами - очень даже можно. Но не будет же смилодон опускаться до кражи какого-то волка? Словно дракон и принцесса, мать их. К тому же, волк существо независимое и свободолюбивое, сбежать попробует точно. А с переломанными лапами разговора не получится.
В общем и целом найдя подобный вариант неприемлемым, Дагон сел на тот самый теплый камень и с удовольствием зажмурился. Живи одним днем, говорила ему мать, живи и слушай то, что шепчет тебе окружающий мир. И он слушал. Сейчас ему казалось, что жизнь во всем своём многообразии говорит с ним голосом этого волка. Тихим, негромким, приятным.
- Твои сказки скорее для взрослых, - задумчиво рыкнул Дагон, приоткрывая один глаз и глядя на своего собеседника насмешливо, с огоньком искреннего интереса. Узнать бы, какое место занимаешь ты в стае. Говорят, у волков там всё так сложно... Дагон повел ушами. У смилодонов проще. Есть самый сильный самец - вожак, прочие - самки и дети. Прочие самцы, молодые и старые, плетутся в конце прайда. Отбросы. Честно говоря, Дагон бы не смог терпеть подобную конкуренцию. В его бы прайде все сильные самцы изгонялись бы... Но он один не смог бы защитить семью. Наверное, именно поэтому он является одиночкой.
- охотно верю, - фыркнул Дагон на последнюю реплику волка, демонстративно показывая клыки. Еще бы он не захотел делиться... качнув тяжелой, лобастой головой, Дагон вдруг взглянул на волка серьезно, внимательно, пристально. Те искорки смеха, дружелюбия, которые посеял в воздухе волк, потухли мгновенно. Мы живем в разных мирах, волк. В слишком разных.
- Берегите эту землю, - рыкнул смилодон, вновь вставая. Пора было уже трогаться в путь. За всё это время подлец-ветер далеко разнес его запах, вон, вся живность от холма разбежалась. Пора было идти. Интересно, составит ли ему компанию волк? Смилодон невольно усмехнулся, посчитав эту идею крайне забавной.

Выдохнул коротко, стараясь сохранять серьезность. Почему-то вся эта ситуация начинала казаться Дагону абсурдной. Но в тот же момент именно эта абсурдность делала из неё нечто настолько лакомое и притягательное, что не хотелось даже так просто разрывать это случайное знакомство. И именно поэтому смилодон ни секунды не колебался, сразу громогласно и даже гордо назвал своё имя.
- Дагон, - Второй - услужливо подсказала память, но подобную приставку саблезубый решил не озвучивать. Не настолько уж он любил своего отца. Уважал, вероятно, но не любил. Всем его миром была только мать, да и то до года. А после эта родительская любовь стала горчить на языке. Неприятно горчить.
- Бес, - задумчиво повторил хищник, рассматривая своего собеседника. Тот лег на камень, вновь удивляя саблезубого. Впрочем, его можно понять. Если бы смилодон хотел бы его убить - убил бы давно. Впрочем, зачем всё же настолько рисковать? Сам бы Дагон не осмелился на такое, разговаривай он, допустим, с медведем или своим сородичем.
- Тебе оно подходит, - наконец удовлетворенно заключил большой кот, в очередной раз потягиваясь. И мимика, и действия смилодона сводились к одним и тем же обыденным движениям, что отличались простотой и невероятной грацией. Порой, правда, действия Дагона выходили за рамки привычного шаблона, но это случалось весьма редко. Не смотря на это, немногочисленным собеседникам было всё же сложно привыкнуть к постоянному движению столь габаритной туши рядом с собой, пусть и "программа" была уже не нова.
Сухая реплика волка прошла мимо ушей смилодона, ибо тот, застыв, внимательно всматривался куда-то в призрачную даль. После этого, так и не обратив внимания на Беса, смилодон принялся спускать вниз по склону. И лишь почти у самого подножия его ушей таки достиг вопрос Тириона.
- Куда глаза глядят, - подумал секунду, потом качнул головой, - присоединяйся, если тебе еще знакомо одиночество.
Фраза вышла какой-то слишком серьезной и пафосной, а это развеселило кота еще больше. Больше, чем картинка, вспыхнувшая в его сознании: огромный, крепкий зверь и худой, мелкий подле него. Впрочем, они бы составили неплохую команду: дипломатия Тириона и физическая сила Дагона. Однако, пока такой надобности не было. И не могло быть, как думал смилодон.

Дагон стоял, глубоко вдыхая воздух и несколько настороженно оглядываясь по сторонам. Всё-таки земля была чужой для него, да и он сам, к слову, был чужаком. Впрочем, тот факт, что один из волков будет его сопровождать, придавал смилодону уверенности. Хотя Дагон и не знал, как другие волки относятся к Тириону.
- Ты знаешь свою землю лучше, чем я, - задумчиво прорычал зверь, рассматривая щуплого волка. Саблезубый, на самом деле, понятия не имел, куда соваться можно, а куда нет. Всё-таки нагло заявляться к логовищам волчьей стаи Дагон не хотел. Слишком некрасиво и опасно, кстати.
- Покажи-ка мне границы ваших земель, - решил наконец Дагон, поворачиваясь всем своим массивным телом к волку, у коего были такие странные, разноцветные глаза. В них хозяин гор старался не смотреть, ибо тотчас отвлекался, тотчас ощущал непонятное беспокойство. Вот она - сила взгляда... Так что немигающий взор большого кота был направлен ровно на морду его светлого собеседника.
Дагон отошел от подножия холма, осторожно ступая на белую, еще не растаявшую полосу снега. Замерзавшая вода приятно холодила лапы, слегка кололась, но, самое важное, напоминала о доме. За весь тот разговор, что длился, кстати, недолго, смилодон несколько раз вспоминал о горах, оставленных им. Часть души рвалась обратно, другая жаждала чего-то нового. Смиилодон, подумав, пошел на поводу у последней, любопытствующей. Вот, собрался путешествовать с потенциальным конкурентом и противником... Слегка усмехнувшись, саблезубый вновь глянул на волка, ожидая его ответа и реакции, вспоминая то замешательство, кое охватило бедного волчишку, когда он, хозяин гор, предложил ему отправиться в путь вместе с ним. Неужели стая настолько сильно его держит?
- Ты верен своей стае? - задумчиво пробасил кот, смотря на волка с лукавой насмешкой. Эта сторона жизни навсегда была закрыта для одиночки, а потому интересовала Дагона весьма сильно.

Дагон задумчиво качнул лобастой головой, пронзая волка внимательным взором янтарных глаз. Было в его речи что-то такое, что прямо требовало внимания смилодона; это что-то было не слишком ярким, но, безусловно, важным; это что-то являлось ответом на один из тех вопросов, что Дагон задавал сам себе мысленно. Глаза саблезубого хищника стали чуть шире, он понял, он - вспомнил.
- Так значит... - Кот замолк, катая на языке непривычное, резкое и короткое волчье слово, - ты - хес?
Хес. Насколько Дагон мог судить, это было тоже самое, что и вожак в прайде его сородичей. Разве что подданных больше. И ответственность выше... Всё-таки смилодон отвечал только за защиту, а волчий предводитель должен был и на верный, истинный путь наставить: места для охоты показать, молодежь научить уму-разуму, старикам нормальные условия создать, обязанности распределить... Короче, дел было много. Дагон двояко воспринимал волчий мир: он одновременно был чужд хозяину гор, но в тот же момент странно знаком. Словно было уже что-то такое, ну, в прошлой жизни.
Дагон провел языком по клыкам, а потом кивнул в ответ на свои мысли, кои перекликались с последней фразой Тириона.
- Всякий зверь двуличен, - пророкотал смилодон, медленно поднимаясь по склону одного из холмов. Остановившись на его вершине, Дагон вдохнул воздух полной грудью и поинтересовался:
- Так может ты, волк, передумаешь? Негоже вожаку свою стаю оставлять, - в голове кота послышалась тень неодобрения. Всё-таки Дагон понимал всю тяжесть того "креста", что нес на себе волк, но с другой стороны... Обычно это дело весьма добровольное. Не хочешь - не лезь, пасть не открывай. Хотя, у Тириона могли быть и свои мотивы, подобное саблезубый допускал. Мало ли, прочие кандидаты могли стать последними вожаками стаи, к примеру. Но если волк всё же решит продолжать путь с ним, то пусть запасется терпением: ему долго и нудно придется объяснять любопытному коту, почему он так поступил и зачем. Поведя плечами, Дагон внимательно взглянул на небо.

Лиссандра охотилась. Ну, собственно, так бывает, и лучадо выходят на охоту когда кушать очень хочется. Сквозь степь она гнала зайца. Запах дичи резко ударял в нос, волчица была весела, для нее то было развлечением. Лис подвывала, высунула язык и только пыль да камни летели из-под ее лап. Оставалось каких-то три лисьих хвоста до улепетывающего зайца, как перед черной волчицей выросло два тела. Одно из них принадлежало Хесу, вернее Тириону. Лис попыталась экстренно затормозить, но под лапы попадалась только пыль, что мешало. В итоге крутых виражей не произошло и черная врезалась в спину Хесу.
- Упс, - пролепетала Лиссандра, опуская морду в пол. Ух и попадет же ей сейчас.
В разгар диалога, да еще Хеса и Смилодона, влетать юным воительницам как-то не позволено. Но волчица не собиралась оправдываться, заикаясь вымаливать прощения. Ну, подумаешь, врезалась в спину вожаку - с кем не бывает. В принципе, да, такое могло случиться только с Лис, но кто ж знал. Заяц, которого она и собиралась поймать, и может даже поделиться с вожаком, давно убежал и седел где-нибудь в норе явно насмехаясь над неудачливой волчицей.
- Ну, я пойду? Не буду мешать вашему задушевному разговору, - нервно хихикнула Лиссандра и провела рыжим кончиком хвоста по земле, подметая пыль. Расшаркиваться было не в ее стиле.